Сомнительная полночь [сборник] - Эдмунд Купер

— Ради Стоупса, как ты это сделал? И зачем?

— Терпение, друг моей юности. Иногда «как?» становится важнее «зачем?»… Тебе прострелили сердце, не правда ли?

— Ну и что?

— Следовательно, теперь у тебя электромеханическое сердце. Микрокапсула обеспечивает его энергией, а весь ансамбль управляется электронным генератором импульсов. Моя табакерка всего-навсего нарушает работу этого устройства. Как я уже заметил, это стоит довольно дорого. В наше время хирургов невозможно шантажировать, их можно только подкупить. Надеюсь, ты оправдаешь затраченные средства. Не говоря уже о риске. Кое-кто мог бы схлопотать себе первую степень за этот гамбит.

Дайон потерял дар речи.

— Я вижу, ты не находишь слов, — продолжал Леандер. — Не важно. Они вернутся, я в этом уверен. А тем временем ты должен крепко-накрепко усвоить, что в твоей жизни теперь сияет маленькая красная кнопка. Приняв этот факт, ты, несомненно, сможешь насладиться долгим и плодотворным сотрудничеством с нами.

Дайон наконец отыскал несколько слов. Всего три.

— Зачем все это? — спросил он напряженно.

— Общественные связи плюс прагматизм, — объяснил Леандер. — Ты, mon ami, теперь лицо определенного общественного положения. И все благодаря тому, что подсознательная жажда смерти заставила тебя действовать подобно сбившемуся с курса снаряду, когда ты увидел офицера порядка, скачущую ночью нагишом по росе, пока Европейский проконсул приближалась к состоянию средней зажаренности. Наш герой сталкивается с чудовищно превосходящими силами противника. Но добродетель торжествует. Не трудно было предвидеть, что доминанты станут чествовать тебя. Поэтому неудивительно, что Потерянный Легион по-своему тоже будет тебя чествовать. Ничего личного, как ты понимаешь. Но парень, который вхож теперь в Ново-Букингемский дворец, драгоценен тем, что, когда настанет час — а такой час обязательно настанет, — он сможет взорвать нескольких высокопоставленных доминант и тем прославиться навеки… Так что нам оставалось только гарантировать твою верность нам, что, если я могу так выразиться, было сделано наиболее разумным, хоть и экстравагантным образом. Как тебе это нравится?

— Никак не нравится. Что вам от меня надо?

Леандер улыбнулся:

— Мой дорогой, что за пыл! Что за нетерпение! Нам вообще ничего от тебя не надо, дорогой. По крайней мере, пока. Твое время придет — теперь, я думаю, достаточно скоро, — ибо жизнь полна маленьких интересных сюрпризов. Но пока отдыхай, спи спокойно и размышляй. А также не забывай о маленькой красной кнопке.

— Сделай одолжение, — сказал Дайон с горечью, — выпади из окна.

— Это только повредило бы тебе. — Леандер повернулся к двери. — Расслабься, Дайон. Все будет хорошо. Между прочим, не пытайся поставить себе другое сердце. То, которое у тебя, — наилучшее из всех возможных. Кроме того, предвидя такое искушение, мы устроили так, что оно бабахнет, если кто-то попробует его заменить. Так что храни наш маленький секрет. Салам.

— Чума тебя возьми, — пожелал Дайон ему вслед, без особой надежды на исполнение этого пожелания.

— С молоком или с лимоном? — спросила Виктория. Она разливала чай из того же чайника, которым пользовалась сама Великая королева[31] в Балморале[32] лет двести назад.

— Молоко, пожалуйста, — сказал Дайон.

— Сахар?

— Два кусочка.

— Мой дорогой мальчик, — сказала Виктория, протягивая ему чашку. — У вас такие прекрасные манеры и благородный профиль. Ваш маленький офицер порядка должна чувствовать себя чертовски счастливой… Как насчет КОЭП?

— Извините?

— Прошу прощения, дорогой. Но я должна слегка обременить наш интимный разговор деловой прозой. Нужно что-то сделать для вас. Телевизионщики раскудахтались, требуя наградить героя. Так что, если это будет не слишком для вас утомительно, я думаю пожаловать вам звание командора Ордена Эмелины Панкхерст[33]. И, конечно, сопроводить это соответствующим вознаграждением, скажем, в десять тысяч львов.

Дайон широко улыбнулся:

— Одно мне поможет вынести другое.

Виктория благосклонно улыбнулась:

— Я вижу, наши сердца бьются, как одно. Да, кстати, как ваше новое сердце? Надеюсь, оно достаточно хорошее? Я дала распоряжение клинике составить счет по льготному разряду В.

— Оно работает буквально как бомба, — сухо ответил Дайон. — С ним можно бегать вверх по лестнице через три ступеньки, если бы где-нибудь была такая лестница, по которой хотелось бы бежать, прыгая через три.

— Я так рада, — с улыбкой сказала Виктория, — так ужасно, ужасно рада. Конечно, если бы вы смогли спасти бедную Джозефину, я могла бы даровать вам достоинство герцога. Но, в конце концов, нельзя иметь все. Мне сказали, что она страдала не слишком много. Бедное дитя покинуло эту землю до того, как эти ужасные типы подняли ее в воздух. Тем не менее кончина Джозефины создала деликатную дипломатическую ситуацию. Само собой, что федерация не в восторге от перспективы отправлять к нам нового проконсула… Как вам вообще показался праздник?

— Мертвое дело, — сказал Дайон.

— Что, вам было все равно?

— Ну нет, были некоторые моменты.

— Мне показалось, — осторожно сказала Виктория, — что под конец это кое-кого воодушевило… Вы, конечно, останетесь здесь на ночь, в Букингемском дворце??

— Мне кажется, что Джуно ждет меня в Лондоне-Семь. Удивляюсь, почему она не забрала меня прямо из клиники.

— Ей было приказано не делать этого, — объяснила Виктория, — по государственным соображениям. Так что вы останетесь на ночь здесь. Это уже запрограммировано. На случай, если ваша маленькая доминанта будет немного обижена, мы решили вознаградить ее годичным отпуском. С полным сохранением содержания и всего такого прочего.

— Вы очень добры.

Виктория засмеялась:

— Noblesse oblige…[34] Что проявляется двояко, сэр Дайон Кэрн. Боюсь, на обеде будет присутствовать масса несносных личностей. Надеюсь увидеть вас позже. Да, я уверена, что увижу вас позже. А теперь идите и примите ванну, прекрасное дитя. И натритесь ароматическим маслом. Ничто так не радует мой королевский вкус, как мерцающая шелковистая кожа.

После обеда Дайон обнаружил, что зажат в углу четырьмя доминантами: премьер-министром, лидером Ее Величества лояльной оппозиции, подводной фермершей, недавно удостоенной дворянского звания за успехи в выведении новой породы китов, и британской победительницей в десятиборье на последних Олимпийских играх. Эта четверка более или менее занимала его, пока Виктория, исполняя королевский долг, курсировала по своему салону. Дайон заметил, что на вечере присутствовало не так уж много сквайров. И действительно, как он убедился после беглого подсчета, на одного мужчину приходилось примерно четыре женщины. Так что число доминант, поддерживавших с ним разговор, просто соответствовало этому отношению.